Привет, меня Катя зовут, я наркоманка. Я не употребляю три года и пять месяцев. Скажу как вступление, что мне предлагают поделиться своей историей в тот момент, когда, как мне кажется, в моей жизни полный крах. И после того, как я делюсь с вами, я понимаю: всё, что я думаю про крах, это очередной глюк. Я попала в сообщество в 2006 году. Я из тех людей, кто родился на дне, юность моя прошла на дне и т.д. И поэтому моё употребление стало для меня выходом. Были периоды, когда я выздоравливала нечестно. Мне казалось, что моя проблема не в веществах, а в том, что я ничего хорошего в жизни не видела, и у меня была цель – семья, муж, блага. Всё это в жизни появилось, я вышла замуж за такого же члена АН и в конечном итоге мы с ним вместе пошли употреблять. Я проупотребляла четыре года, не скатившись, не потеряв работу. Я вернулась из срыва обратно в Сообщество из-за того, что ничего не «вставляло», и ощущения пустоты. У меня были воспоминания, что Сообщество Анонимных Наркоманов давало мне когда-то тепло. Я смотрела фотографии друзей и сообщества, они были в друзьях, мне хотелось назад. Мне всегда казалось, что я не умру, что всегда смогу вернутся. Проблемой был мой муж. У меня были сильные чувства к нему, и я не могла выйти из срыва по причине, что не могла бросить его. Всё же мне удалось разорвать этот замкнутый круг, я вернулась на группы АН. Поначалу было сложно: я абсолютно всех оценивала, находясь на группе. Я слушала и понимала «срывников»: очень сложно вернуться, переступить, знаю по себе. Первый год было тяжело; я не понимала, зачем всё это нужно. Но я знала лишь одно: нужно продолжать ходить на собрания АН. Через год стало полегче, и я почувствовала, что называется, душевный покой. Я поняла, что не нужна никакая эйфория, не нужно, когда несёт голову, а что эта тишина в голове и есть ценность. У меня было доверенное лицо в сообществе АН. Я периодически не верила, уходила, пыталась что-то менять. Эта девочка поставила мне условие: 90 собраний подряд, 90 звонков ей и снова письменная работа по шагам. Все это вызвало у меня протест. Только после проделанной этой работы я поняла, зачем это было нужно. Я сблизилась с этим человеком, который вел меня по пути выздоровления. Я начала писать шаги. Это была большая работа, много чувств и много отрылось нового о моей жизни и поведении. О моих отношениях с противоположным полом. Даже когда я обращалась к специалистам, они не могли решить мои проблемы, ведь я даже не могла сформулировать запрос. Я понимала, что дело не в том, какие люди встречаются, а дело в том, что внутри меня. Это было большим открытием, что я хочу разобраться в отношениях, что не хочу жить как жила раньше. На сегодня я пишу шаг, работаю со специалистами, хожу на собрание. У меня были всегда сложные отношения с мужчинами и, разобравшись, я поняла, что все мои отношения начинались с постели. Я никогда не пыталась узнать человека или поближе познакомиться. Сейчас, когда мужчины обращают на меня внимание, я чувствую, что больше так не хочу, как раньше. Что было для меня раньше нормальным в отношении с противоположным полом, сегодня кажется грязным и вульгарным. Это тоже какое-то достижение и новое в моей жизни. И сегодня дело не в том, какой шаг я пишу. Быстро или медленно, главное я нахожусь в процессе. Мне важно не торопиться и все проживать. На сегодняшний день, благодаря поддержке друзей, я получила субсидию на квартиру, – никогда не думала, что такое возможно. У моей дочери установили отцовство, и она получает пособие по потере кормильца. В моей голове это тоже было всё невозможно. Я всегда, всё своё время, работала в торговле, и думала, что больше меня никуда не возьмут, учиться я не готова. Я ушла с работы, где работала в тот момент. Два месяца я просидела дома, было сложно. С детства меня учили: надо быть независимой, не сидеть на шее. Я понимала, что мне всё равно, какая работа, но мне надо её найти. Я искала работу с небольшой заработной платой, думая, что моему мужчине это будет мотивацией к поиску лучшей работы. В конечном итоге я нашла работу мечты. С хорошим графиком. Эта работа связана с благотворительностью. Иногда мне становится страшно, что даже здесь у меня есть сложности. Это страх ответственности, так как моя должность координирующая, и мне кажется, что я не смогу справиться. Вокруг меня стало много женщин, они помогают мне не вернуться в отношения, которые длились давно. Я благодарна за помощь и поддержку. Все друзья и коллеги, которые меня окружают, в основном все зависимые, все очень разные и достойные. Я не одна.
Я не знаю, что именно нужно рассказать о себе, чтобы моя история помогла кому-то, поэтому сегодня я вкратце расскажу свою историю. Всё, что я вспомню на сегодняшний день, всё, что покажется мне важным.
Я родилась в Ленинграде, в очень молодой семье – маме было 17 лет, папа чуть старше; естественно, этот брак быстро распался. Я стала не нужна родителям; мама всегда работала и устраивала свою жизнь. Мной занимались бабушки и дед. Вскоре мама вышла замуж, потом и у папы появилась семья, у него родилась дочь. Я не помню сам момент их развода, я была слишком мала, но отлично помню все чувства, ощущения, моё восприятие того момента, когда отец ушёл. Если в двух словах, то это было ощущение, что меня выключили из семьи мои родители, я перестала существовать, все вокруг жили, у всех свои дела, а я, как призрак, брожу, и меня никто не видит, я была совершенно потерянной. Я до сих пор в жизни часто переживаю это состояние. Я уверена, что те события неизгладимым образом остались во мне. Это до сих пор тяготит меня.
Папа часто забирал меня к себе. Там была семья, настоящая в моём понимании. Они общались, ели за одним столом, ходили в гости, все вместе проводили время – и еще куча всяких мелочей, то, что семью делает семьёй. Возвращаясь, я долго сидела под столом, я приходила в себя, как бы адаптировалась к месту, где жила я, где мама с отчимом жили за закрытой дверью, тётя тоже, а я с бабулей.
Тогда и появилось убеждение, что я никому не нужна. Вероятно, тогда я стала думать, что я не такая как все, я не понимала, что именно во мне не так, не было никакой сопричастности с миром, я была уверена, что отличаюсь от других. С людьми я часто угодничала, чтобы меня любили. В реальности я была потерянной и одинокой. Это чувство со мной на протяжении всей жизни. У меня не было каких-то определённых интересов. Я не хотела ничем заниматься, я не представляла, кем я хочу быть в будущем. Казалось, что жизнь проходит мимо меня, что всё происходит как бы не со мной. Я видела только различия, тогда я даже не предполагала, что можно поискать сходства, ощутить себя частью коллектива, семьи, мира. Но об этом я узнала только в АН. Друзей я себе выбирала тоже не особо благополучных. Глядя на своего отца, я думала, что он самый надёжный на свете, что он идеальный, поэтому дружить я предпочитала с мальчиками, мне казалось, они не бросят и не предадут. Я старалась во всём быть похожей на папину жену, я была уверена, что раз он её выбрал, то она идеальная женщина. Да… сейчас я понимаю, что все мои тогдашние убеждения, опыт, потери и боль создали меня такой, какая я сейчас.
У меня было две подруги в детстве, но со временем они перестали дружить со мной. Они просто стали дружить с другими девочками, мне было очень больно, обидно, одиноко, но я никому не говорила, да и некому было говорить. Это только усилило моё состояние потерянности в мире, я замкнулась ещё больше. Наверное, из-за этого я совершенно перестала доверять женщинам, позже у меня были ещё подруги, но употребление нас развело. Я любила своих подруг, я была к ним очень привязана. Я и сейчас считаю, что это настоящая дружба, больше у меня так дружить не получилось.
Большинство моих знакомых начали курить, выпивать, затем и я начала. Потом появились наркотики, среди моих знакомых было круто употреблять, я, естественно, с интересом попробовала, так и понеслось, дальше-больше.
Я встречалась с женатым мужчиной, он был старше меня на 20 лет, позже мы стали жить вместе, у нас родилась дочь. Он сильно пил, но я продолжала его любить. Позже он умер от рака, а я довольно быстро стала употреблять систематически. Я очень быстро скатилась на дно. Проституция, болезни. Я попала под машину, очень долго не могла поправиться, не ходила, несколько месяцев не выходила на улицу, но как только вышла, сразу употребила. И всё понеслось ещё с большей силой. Судимости и опять дно.
Потом я попала на свою первую реабилитацию и потом в АН.Я долгое время оставалась чистой, стала работать в больнице. Жизнь очень изменилась к лучшему. Как говорят в АН, я получала все подарки трезвости, всё что хотела. Но несмотря на это, я всё равно была очень одинока, АН меня не зацепил, мне вроде всё нравилось, но я была уверена, что могу сама по себе остаться чистой. Я хоть и общалась только с анонимными, но держалась одна. Я ведь не такая, как все.
Потом я вышла замуж, и мы благополучно стали употреблять. Мы моментально скатились на дно. Я теряла одну работу за другой, не могла работать «на кумарах», задерживалась только там, где можно было воровать, но денег всё равно не хватало, сколько бы их ни было. Мы голодали. В жёстком употреблении у нас родился сын. Нас «принимали», судили, заставляли сотрудничать, я с грудным ребенком вынуждена была целыми днями сидеть в отделении, как вечная понятая, «на кумарах». Затем муж лёг на реабилитацию, а я варилась в этом одна, добавилось ещё воспаление лёгких. Я просто мечтала о смерти, о том, чтобы весь этот кошмар закончился. Как -то я ждала, чтобы перевели детское пособие, чтобы сделать себе «золотой укол». Но позвонил муж, обещал помочь лечь в больницу. Появилась хоть какая-то надежда. Мы устроили сына в дом ребёнка, его некому было оставить, и после нескольких попыток остановиться я стала проходить реабилитацию.
Муж меня бросил, стал жить с другой, со мной не общался, друзей нет, родственникам не нужна. Что делать дальше, я вообще не представляла; как забирать сына из дома ребёнка было вообще не понятно.
На реабилитации нас каждый день водили на собрания АН, и мне ничего не осталось, как начать выздоравливать.
В этой трезвости чудес не происходило, нет никаких подарков трезвости, всё через боль, через труд. Мне трудно жить, но только сейчас, когда я стала действительно частью АН, мне становится легче, я меньше боюсь, я не одинока, появилась сопричастность с миром. Сегодня я с уверенностью могу сказать, что АН спас мне жизнь.
Катя
