Меня зовут Жора, я зависимый, выздоравливаю 11,5 лет. Родился на севере, жил там, потом уехал в Подмосковье, после чего оказался в Питере, где и начал оставаться чистым.
Употребление наркотиков началось еще в школе, в тринадцать лет. Закончил я, когда мне было 26. С сообществом АН я познакомился в 1999 году в Москве, где после очередного детокса меня привели на собрание. Мои ощущения на тот момент были очень странными, я оставался чистым около трех месяцев, после чего совершенно спокойно вернулся к употреблению наркотиков. Я не беспокоился о том, что сорвался, что моя жизнь изменится к худшему. Моя жизнь не менялась ни к лучшему, ни к худшему, у меня был такой прикольный опыт, я был разведчиком, который попал в общество людей, которые ездят на хороших машинах, хорошо выглядят, у них есть деньги; еще есть другие люди, у которых нет денег, но они тусуются с теми, у кого они есть! Такое у меня сложилось мнение, я очень закрылся, не поверил, что что-то уже происходит, что может чудо произойти. Я жил в своем направлении, дорога была нарезана, я должен употреблять, жить своей жизнью, употребляя наркотики, и умереть лучшим героем. А еще я всегда думал, что могу употреблять наркотики и быть счастливым! Я даже представлял себе это счастье до того момента, когда кончился «розовый торч», и моя жизнь превратилась во что-то страшное для меня.
Мне было страшно так жить. Я вообще живу в иллюзиях, это одно из проявлений моей болезни – иллюзии о самом себе. В конечной стадии моего употребления я жил в подъезде, засовывал под одежду газеты, чтобы не замерзнуть. Люди, с которыми я торчал, не пускали меня домой вмазаться, потому что, когда я снимал ботинки, можно было морить тараканов! И даже когда я дошёл до такого состояния, в моей голове остался образ того, что я краду, всё в моей жизни в порядке; есть, конечно, сложности, но мы их сейчас переживём, а так по мне и не скажешь. А реальность была такова, что я даже воровать не мог – люди в автобусе попросту расступались, от меня воняло. А в моей голове всё было нормально. И в этой иллюзии я готов был умереть.
Когда я посетил сообщество, мне это ничего не дало на тот момент. Я только познакомился, но я благодарен за это.
Были кризисы. Рушится всё, как тебе кажется. У меня на руках умер мой отец. Мы не общались, я не видел его шесть лет. Мы встретились один раз, он узнал, что я год не употребляю. Меня вызвала мама, я успел приехать в больницу в последний момент. И это был тот кризис, было очень страшно, мой мир был и так разрушен, я его начал собирать, а тут вечные ценности стали уходить. Родители для меня были базовой опорой, хотя и отказались от меня, но я всё равно знал, что где-то они есть¸ а тут ушел отец. Ушел страшно, быстро, и я ничего не мог сделать. А ведь начав выздоравливать, я хотел изменить наши отношения! Я хотел быть с отцом взрослым, ведь мы перестали общаться, когда я был ещё совсем незрелым. Я хотел измениться, обсуждать с ним политику… У нас никогда такого не было, я не был взрослым для него. И тут он ушёл, и я лишился того, о чем мечтал. Повлиять было никак нельзя, и я просто проживал это.
Я пришёл к пониманию Высшей Силы, когда перестал полагаться на клише. В литературе используются религиозные термины, такой перевод, у меня другое видение. Я верю в энергию, знаю, что всё не так просто. Верю, что энергия наших душ никуда не исчезает. Я люблю обвинять Высшую Силу. Смысл жизни в самой жизни. Я принял для себя некоторые постулаты, и мне проще стало выздоравливать. Я не пытаюсь цепляться за вашу веру, я чувствую, куда идет энергия. Уйти из русла выздоровления я могу любым способом, могу перестать посещать собрания, и это тоже выход из этого энергетического русла, потому что здесь меня балансируют, здесь я восстанавливаюсь, я получаю силы, мне больше негде получить силы. Меня не воспринимают, со мной никто не делится, или делятся тем, что я не могу воспринять, а здесь мне кайфово. Не знаю почему, но вот так это работает.
Когда я заканчивал употреблять, моя жизнь была разрушена, моя тётя отвезла меня на вокзал, дала мне телефон, 2000 рублей, билет; в Питере меня ждали лечиться. Меня «кумарило», можно было сдать билет, опять вмазаться, но я сделал другой выбор. Это был первый шаг. До этого я никогда не делал выбор, я просто употреблял наркотики. Тогда я решил сделать в своей жизни что-то, что я никогда не делал. Я принял решение, сел в поезд, приехал в Питер и здесь остался. С тех пор я живу здесь и остаюсь чистым. На тот момент я даже не понял, что произошло. Только спустя год, обсуждая это с другими выздоравливающими, я понял, как моя жизнь менялась.
Мой второй шаг был в больнице, когда руководитель программы, сказал мне, что я – говно! Я был надменным и насмехался над происходящим, я не просил помощи, а хотел, чтобы другие унижались, никого вокруг не уважал. Это был я. Он сказал мне: «Покажи, что в твоей жизни есть! Ты – никто! Ты всё сжег, всё сломал. Ты выйдешь и умрешь». Тогда я понял, что всё, что я делал до этого, были «понты». Я замолчал, распрямил пальцы. Так ко мне вернулось здравомыслие. Мне просто сказали, кто я такой, и я с этим согласился. После этого я смог видеть и воспринимать.
Третий шаг был… Я сидел, была осень поздняя, светило солнце, решетка, я хотел умереть. Думал, что выпрыгну из окна и погибну. У меня не болело тело, не «кумарило», я начал спать, всё было нормально, но это было ужасно и страшно. То привычное, когда мне было плохо, больно, где я знал всё наизусть, уступило место неизвестному. Мне не нужно мутить наркотики, мне нужно строить свою жизнь. Это совершенно ужасные вещи, невозможные: я никогда не работал, после школы я не получил никакого образования, я презирал людей, живущих обычной жизнью, думая, что это полный отстой. Я сидел и не понимал, что делать. Куда? Как? Всё. Настолько страшно было менять свою жизнь и что-то делать. Программа и принципы помогли мне найти стержень и начать строить. Я был никто, пластилин какой-то, жижа. Человек, состоящий из страхов, комплексов, неуверенности, непринятия, а выход один – умереть. А смерть могла быть только одна, опять употреблять наркотики. Болезнь тянула меня назад только потому, что там я знал, что делать. Там темно, но я знаю, что в этой темноте, и могу передвигаться. Здесь светло, но мне страшно видеть всё то, что происходит вокруг. Я не знаю, кого благодарить, за что благодарить, это был третий шаг. Я поверил в то, что моя жизнь может измениться. Я не знаю, как я поверил, я просто подумал, что моя жизнь может измениться. Я имею право на счастье! Мне сказали: «Перестань употреблять наркотики! Выздоравливающий наркоман обречен на счастье!» Я стал оставаться чистым, стал выздоравливать. Я ребенок, моя зрелость умирает очень быстро, если я перестаю ее поддерживать. Мне проще находиться в привычном, незрелом состоянии. Зрелый человек – это очень сложная для меня вещь. Это ответственность, много разных принципов, я не умею этого делать. Я учился этому в сообществе и не знаю других путей. Мои подростковые реакции – это безумие, не понятно куда тебя качнёт в следующую секунду. Провести собрание, подготовить место, общаться с другими уважительно, понимать, кто ты, что ты и что ты делаешь для других. Я начал работать со своим эгоцентризмом, и я благодарен, что это есть в моей жизни. Я точно знаю, что, когда я отдаю, я получаю. Это очень странно выглядит. Делаю одно и то же. Ну, например, меня выгнали с работы. Я лежал дома и страдал. Мир рухнул, я остался ни с чем. Я начал действовать неосознанно, была бессонница, а когда закончилась, я вдруг понял, что у меня офис, заключены контракты, процесс идёт. Всё начало складываться. Как? Я не знаю. Что я делал в этот момент? Занимался служением, отдавал, посещал собрания. Может быть, это полная чушь, но я связываю это со служением. Это моя вера.
Я посещаю собрания раз в неделю, когда чувствую потребность. Для меня важно по-настоящему быть здесь. Прийти, высказаться, послушать. Люблю небольшие группы. Это то, что мне нужно.
Жора
