Привет, меня зовут Алена, я наркоманка.
Я вкратце расскажу о своем употреблении. Я начала употреблять лет в пятнадцать. Сначала я употребляла алкоголь, потом пошли таблетки, и в шестнадцать лет уже пошли тяжелые наркотики. Я почувствовала, что вот это вот — выход. И причем выход… Это избавление от моих чувств, от того, как я себя чувствовала до того, как я начала употреблять. Я чувствовала раскрепощенность, я чувствовала нужность, я чувствовала спокойствие, я чувствовала внутреннюю гармонию. Я чувствовала, что я классная девчонка! И понятное дело, что мне всегда хотелось испытывать это ощущение. Легкости, кайфа. И я это ощущение не хотела никогда больше ни отпускать, ни отдавать. Мое употребление началось, в принципе, стремительно, в 17 лет я уже вышла замуж за человека, который активно уже употреблял тяжелые наркотики. И началась череда всяких систем, запоев, желания бросить. Я все еще надеялась, что я сама контролирую этот процесс, но, к сожалению, это было не так. Часто были такие моменты, когда я с вечера сидела и думала, что всё — завтра я не буду употреблять наркотики. Но как только наступало завтра, я опять употребляла их. И думала, что ладно, сегодня не этот день. Если рассказывать вкратце, то моё употребление привело к тому, что, естественно, с мужем мы разошлись, и до того, как я попала в Анонимные Наркоманы, был 2010 год, я помню, это была зима. Это тот момент перед тем, как я сдалась. Я была на притоне, мне нечего было есть, я не курила двое суток, потому что не было денег на сигареты, я потеряла всяческий человеческий облик, уважение к себе, потому что я была готова делать всё ради наркотиков. И, знаете, я себя ненавидела. Где-то внутри я понимала, что я же не этого хотела. Я всего лишь хотела счастья и спокойствия. То, что в самом начале давали мне наркотики. Но я не хотела этих последствий, которые были со мной. Зимой 2010 года я пришла домой и рассказала все своей маме. Знаете, когда-то, в Анонимных Наркоманах уже мне сказали такое словосочетание — «дар отчаяния». Я сидела и думала — «Что вы гоните! Какой дар отчаяния? Мне так плохо, мне так больно!». А на сегодня я понимаю, что это именно дар. Потому что благодаря этому я сдаюсь, я начинаю что-то делать.
Вот. И на тот момент я сдалась, и меня родители положили на детокс. Там я помню, кстати, я видела стенд Анонимных Наркоманов, но на тот момент я не придала этому абсолютно никакого значения. Мне это было неинтересно. Я все еще находилась в иллюзии, что самостоятельно могу бросить употреблять, или что я сейчас отлежу — переломаюсь, и попрет нормальная жизнь. И все изменится. Но так не происходило. Очень скоро, по какому-то невероятному стечению обстоятельств, меня мама уговорила лечь в реабилитационный центр, где я и узнала подробно об Анонимных Наркоманах.
Я попала на группы. И я помню абсолютно точно, что пока я там находилась, я вздохнула с облегчением, потому что последние мои употребления перед знакомством с Анонимными Наркоманами очень сильно вымотали меня. Я настолько устала, я настолько вымоталась, что мне все это время казалось, будто я нахожусь на каком-то курорте.
С другой стороны, я отнеслась с недоверием. Мне было страшно. Я сравнивала себя с другими, и мне казалось, что я такое ничтожество, а вот эти — они такие красавцы, они такие прикольные, они на дорогих машинах, у них есть счастье, у них есть благополучие. И я сомневалась, что они наркоманы. Но, знаете, такой важный момент — я все-таки дала себе шанс. Я недолго проходила на собрания, и что-то произошло — я слушала вот этих ребят, прекрасных и хорошо одетых, счастливых, и они говорили о той боли, которая была мне знакома, о тех мыслях, которые мной овладевали. Они рассказывали, через что они прошли перед тем, как попали в сообщество Анонимные Наркоманы. И я поняла, что они такие же, как и я.
Я потихоньку начала верить, что вот это — правда. Очень важный момент заключался в том, что у меня появлялась надежда. Я начала верить в то, что они такие же, как я. И сравнивала, какие они стали теперь! И у меня появлялась надежда, что, может быть, и я смогу когда-нибудь бросить, прекратить употреблять наркотики и начать жить счастливой жизнью. И мне очень, очень сильно этого хотелось. Но я не знала, как это делать.
Мой опыт был таков, что моё кредо — это полумеры. Всё, что мне предлагали в самом начале, ввиду, может быть, моего заболевания, нечестности, я не слышала. Не слышала, что мне предлагали Анонимные Наркоманы. Я многое обесценивала, особенно обесценивала опыт впереди идущих. В общем, фишка в том, что всё, чем я занимала эти 6,5 лет, до своей нынешней, последней чистоты и действительно выздоровления — я меняла наркотики на употребление в чистоте. Это связано с отношениями, заполнением пустоты, своей боли другим человеком. Временной пустоты, потому что у меня было два таких опыта, с абсолютно разными людьми, когда я начала отношения, не успев продрать глаза от детокса. И мне казалось, это любовь и тра-та-та. И… меня хватало где-то на год, а потом знаете, что я чувствовала? Ну, у меня, как правило, было всё: у меня были отношения, работа, деньги, я жила у чувака дома или мы снимали. А у меня такая пустота и такая боль. Я выхода не вижу. И я клянусь, для меня почему-то АН не был выходом в тот момент. Я шла и употребляла. Потому что то, чего я искала, и то, что мне нужно было делать… вот эта замена одних наркотиков на другие — это не решало проблему, просто маскировало её на время, обезболивало, так скажем. И последний мой опыт был достаточно печальным. Я не только сама сорвалась, я сорвалась со своим последним молодым человеком, и в этом последнем срыве я испытала огромную боль. Все мои иллюзии разбились вообще в такие осколки мелкие, меня переполняла такая боль и отчаяние, что помню, как я лежу на каком-то притоне, у людей, которых я знаю два дня, мой молодой человек уехал, забрав последнюю тысячу, а я с бодуна. И мне так хреново. И знаете, у меня какое-то чувство озарения было, что если сейчас я не сделаю какие-то действия, то мне хана будет. Что по сути, ответственность за мою жизнь несу я.
Я помню, как я молилась в тот момент. И вот опять этот дар отчаяния. Но это дар был уже сильнее. Я попросила о помощи. Я вот, короче, сдалась. Я опять легла на реабилитацию. И в этот раз я начала очень много писать. И знаете, эти темы с моим отрицанием в письменной работе очень были сильно видны. Меня переполняла боль, и первые два месяца я просто плакала. Мне было плохо, мне было страшно. Но я нашла в себе силы отказаться от всего. Я оставила только себя, мою боль, помощь других людей вокруг меня. Вот. И мне было нереально тяжело всё это бросить, особенно этого молодого человека. Мне кажется, даже тяжелее, чем наркотики.
И, в общем, что-то со мной приключилось такого в этом выздоровлении, что боли, наверное, было достаточно. И я приняла всё, что говорит мне программа. Я делала всё, чтобы оставаться чистой: я соблюдала границы на этого молодого человека, я не общалась с ним, я прошла все программы, мыслимые и немыслимые. Ну как бы дело-то даже не в этом… Короче, я делала всё, что предлагает мне программа. Я начала писать, я нашла спонсора. Я каждый день ходила на группы и по сей день хожу каждый день. У меня сейчас год и один месяц чистого времени. Благодаря вам, дорогие мои. Я молюсь. Я пишу шаг. Я пишу третий шаг. Это вообще для меня космос, удивительно просто! У меня нет никаких отношений. Кстати, молодой человек, к сожалению, царство ему небесное, умер в срыве, когда у меня было пять месяцев чистого времени. И на тот момент у меня был колоссальный опят. Я никогда не думала, что такие чувства можно прожить, не употребляя ничего. Мне казалось, что это такая боль, которую невозможно пережить. А я пережила. Благодаря людям, которые были вокруг меня. И мне кажется сейчас, что я как-то скомкано говорю и непонятно, но я хочу сказать, что для меня дар отчаяния был охрененной движущей силой. Знаете, мне пришлось взять ответственность за свою жизнь. Моя Высшая Сила настолько меня любит, никогда бы не поверила, что я вот это сейчас буду говорить, но это так — она меня избавила от всех людей, которые мешали мне брать ответственность за свою жизнь. в 2012 году у меня умер отец, в 2016, когда я была в последнем срыве, я узнала, что у меня от алкоголизма умерла мать. Мой младший брат сейчас употребляет наркотики, но он знает, что есть АН. И я надеюсь, тем, что сейчас я остаюсь чистой, я несу ему весть. Несмотря на то, что я с ним не общаюсь, так как считаю, что это опасно для моей трезвости. И моя Высшая Сила позаботилась обо мне таким образом, что избавила меня от всего, что мне мешает. У меня не осталось ничего, кроме сумки вещей, с этого я начинала свой путь. На сегодня, благодаря тому, что я делаю всё по программе, я сама себя обеспечиваю, у меня есть работа, у меня есть волонтерство, вокруг меня есть люди, которым я могу доверять, у меня появились подруги, я возобновила свои отношения с бабушкой, я ей звоню каждое воскресенье, это для меня очень важно. Я пошла служить в комитет по больницам и учреждениям, а ведь это была моя мечта когда-то. Слушая какого-то анонимного американца, я уже сейчас не помню — по-моему, это было в 2012 или 2013 году, когда я услышала её — и он делился своим опытом о служении в этом комитете. И вот эта его история меня тронула до глубины души — он как будто не словами, а сердцем говорил, я прямо чувствовала благодарность, у меня слёзы наворачивались. И он сказал такую вещь о том, что самый низкий процент срывов в комитете по больницам и учреждениям. И я подумала: «Вот! Это то, что мне нужно!»
Но, к сожалению, я очень долго не могла туда дойти, и на сегодня я очень благодарна этому служению, знаете, на самом деле не всё такая вот прямо аллилуйя. На самом деле мне очень часто не хочется идти в детокс, я плохо себя чувствую, у меня плохое настроение. Но, когда я туда прихожу, зачастую оно меняется. Потому что я вижу в этих девчонках себя. И я возвращаю себя в реальность, что на самом деле я сейчас очень счастливый человек, потому что я не в аду употребления. И у меня есть выбор. У меня есть выход. А у них на данный момент его нет. Но я хочу им дать то, что у меня есть. И в эти моменты я понимаю, что у меня на самом деле всё нормально. Что опять меня башка разводит, что у меня всё плохо, я начинаю всё обесценивать, ныть, быть недовольной жизнью, а посещение больницы помогает мне вспомнить, как у меня всё было, и начать по новой опять ценить. И походы на группы, кстати, мне очень часто дают такой опыт, когда я слышу, как ребята приходят со срывов, я знаю, как это тяжело, как это больно. И знаю, что они не верят в себя и уже в программу не верят. Я прямо это чувствую. И вот это вот помогает мне возвращаться, не забывать, откуда я пришла. Но. Впереди идущие помогают видеть мне, куда я хочу идти — это очень крутой опыт.
Что я еще хочу сказать. Я хотела сказать о том, что я чувствую любовь сообщества. Я это начала чувствовать знаете, когда? Когда мне было очень плохо, когда я плакала на собраниях, когда ребята приходили и обнимали меня и поддерживали. Когда я начала дружить с девочками. И тут я получила тоже новый опыт. Вы знаете, у меня были отношения с мамой. Мне ни мама, ни папа никогда не говорили, что они любят меня. И вы знаете, от девочек я получаю какое-то тепло, какую-то женскую энергию. Ведь я точно знаю, что им (как допустим, мужчинам) от меня ничего не надо. И это своего рода безусловная любовь и безусловное принятие. И это очень круто, что у меня появились подруги.
Так. О служении сказала, о группах сказала. Шаги…
Я очень удивлена, что во мне есть столько силы. Что я делаю очень много для своего выздоровления. Я заканчиваю писать третий шаг. Что мне дает письменная работа? Знаете, мне иногда кажется, что она ни хрена не даёт. Но. Начинают происходить какие-то ситуации в моей жизни, и тут у меня выстреливают какие-то не свойственные мне темы и знания, и действия, порядок действий. Когда мне плохо, когда мне страшно, что-то происходит, я сразу хватаю трубку и начинаю звонить. Это мой первый шаг. И второй тоже. И когда я делаю то, о чем мне говорят, это мой третий шаг. Ну, это вот как-то просто, да? И я еще хотела сказать о том, что я молюсь каждое утро. Я ещё глаза не открыла — уже начинаю молиться. А знаете, что меня толкает к молитве? Может быть, это как-то неправильно, или правильно — я не знаю. Но я не успеваю проснуться, я ощущаю очень большой страх. А когда я молюсь, я успокаиваюсь. И я верю, что что-то может мне помочь. И еще я хотела сказать о том, о чём я мечтаю. Я мечтаю о свободе. А свобода в моем понимании — это когда я иду по улице, а мне ничего не надо. Я чувствую просто счастье. Безусловное счастье, когда я не ставлю условия своему счастью. Я хочу быть нужной. Чтобы быть нужной, мне нужно отдавать людям. Я хочу, чтобы мне звонили и спрашивали, как у меня дела, просто так. Я хочу, чтобы в жизни было много таких моментов: смеха, счастья, тепла, поддержки. Меня всё еще заносит вот в эти вот материальные темы — бабло, бабло, деньги-собственность-престиж и все дела, красота, всякая такая херня, которая не приносит мне счастья. И благодаря, наверное, группам, благодаря программе, я возвращаюсь к тому, что не это для меня на самом деле ценно. Я всегда искала совершенно другого. Я это искала в наркотиках, я это искала в мужчинах, я это искала в деньгах, в сексе, в чём я только это не искала. А это не там. Я это на группах чувствую. Я это чувствую, когда после презентации на детоксе девочки говорят: «Спасибо, приходите!» Или кто-нибудь приходит на группы потом. Я это чувствую, когда мне просто звонят и спрашивают: «Слушай, что-то я тебя давно не слышала. Как у тебя дела?» Когда чего-то добиваюсь сама. Вот это круто.
И я хочу сказать: спасибо вам за новую чистую жизнь. И только сегодня я чистая. Спасибо.
Алена
